Ну вот и как теперь жить? Начинаешь курить новый фандом. В кои то веки. Шикарнейший. А оказывается, что туева хуча книг канона (а именно 21) переведена только до 10й. И даже если любители, к тому времени, как я осилю первые десять, переведут ещё парочку, мне это поможет мало.
Мистер Стивен, пошто я не полиглот, как Вы?

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Озверевший от трехдневного заточения в четыре стены, выполз вчера на улицу для пробы. Ну, температура вроде ходить позволяет, значит надо. Охерел от людей-идиотов живущих вокруг. Вернулся домой, залез под одеяло и долго матерился под истерический Чудин хохот.
До меня за десятиминутную прогулку до магазина и обратно успело докопаться три человека. ТРИ, СУКА! Начиная с тетки, в очереди и её собаки, заканчивая продавцом на кассе. С абсолютно тупейшими доводами типа : " Че вы близко стоите?" Я от таких вот вопросов немного впадаю в ступор каждый раз.
Подхожу к дому, думая, что вот-вот и спасительная крыша рядом. Набираю код от квартиры. И тут мне за спиной : "Молодой человек, а что это вы не ключом пользуетесь? Вы вообще здесь живёте, я сейчас к Ольге Такойтовой пойду, все узнаю." Я пытаюсь ей объяснить, что ключ не работает и да, я живу тут, и кто вообще эта Ольга Череззаборногузадерищева, но очевидно моя осунувшаяся за дни болезни рожа, остротой которой можно колоть орехи, доверия не внушает. Я залетаю в лифт. Чудо за мной. (Да, мы вместе ходили, но докапывались исключительно до меня.) Так вот, я матерюсь на всю лифтовую шахту, (слышимость великолепная) захожу в квартиру, закрываю дверь и честно ожидаю в неё стука ещё минут сорок. Ибо в конец приключений мне не верится. И вообще "элитный район, дорогое жилье, ЖКУ ". Хз, что им там вбредет в голову. Они даже машины чужие во двор не пускают. Доставщик суши пехал до меня пешком от трассы.
Вроде тишина, однако.
Сегодня. День солнечный, самочувствие сносное. Дома один. От скуки перечинил все что мог. Книги уже из ушей лезут, чистота в квартире мистеру Пропперу в страшных снах снится. Решил пойти в магазин за маслом и корицей, испечь булочек синнабоновских. Иду, озираюсь почти испуганно, в ожидании вчерашней приветливости мрзд. И что? Хрен! Продавщица в магазине встречает меня как любимого племянника, соседи здороваются, барышня промоутер послушав мою болтовню сует мне в карман баночку меда : " вам бесплатно".
Чешу репу. Нифига не понимаю.

Не хватает огня, говорил я, рисуя Соул на запястьях. Не хватает сил на все. Уработался.
В итоге лежу с высоченной температурой не могу говорить и глотать- ангина. За то дома. Хотя на мне сейчас весь бар, и пришлось утром дергать Ричарда. Ппц.
"За то отдохну."
Стёр Соул.

А. Я тут неделю назад в Ни Но был. Виделся с дорогими друзьями. С Васей и Линой и Ветром, даже Эмилию успел обнять, и напиться и напеться под гитару.
Уехал, а там уже снег лёг. Не зря теплого набрал.
Из окна кофейни так невероятно уютно смотреть на снег, на заснеженных и замерзших, которые бегут в дурманящее тепло и просят, снова просят тебя продать чашку рукотворного волшебства.
У нас сменилось руководство. Привыкаем. Домик наш, которому наверное больше ста лет, взирает на новичков с недоумением и иронией.
За окном новогодит.
Игорь скоро в отпуск. Я на баре главный. Один. Уже скучаю по засранцу белобрысому.
Тут ещё надо написать про странного гостя, который оказался на моей кухне после пары слов на улице и стал мне ни с того, ни с сего про Саги Хоббовские говорить, но это история, для другого случая. Москва что то хочет мне сказать. Я слушаю, родная.

Сказка тянет финал, и герои толпятся на сцене.
И пространство дрожит расслоивши на грани миры.
На листе письмена, имена, каждый символ бесценен.
Как сказать что-то вслух без опаски заплакать навзрыд?
В столкновеньи стихий небеса разверзаются громом.
Силуэт замирает во вспышках, и голос хрипит.
"Отпусти же его, он безумно скучает по дому,
Потерпи, скоро кончится, глупое сердце, терпи."
И тончатся черты и с лица будто счищены шрамы.
Глаз эмальная стынь превращает все точки в вопрос.
В этой повести Ты ставишь знаки и шьешь панораму,
И сплетаешь пути и способна направить их врозь.
Повтори его вслух и он верно сумеет остаться.
Хоть пророс в этот мир всем безумным желаньем сбежать.
Он его изучает подобно движениям танца,
Он листает его, он вскрывает его без ножа.
Он - твой главный глагол повелительного падежа,
Безрассудство души без стыда утекающей в пятки...
...Разве двинуться с места, когда ночь темней слепоты?
Стой, же стой и смотри, как он тянет с ладони перчатку,
Как под пальцами теплится свет не способный остыть.
Горячеет лицо, и висках бьётся молотом: "Плакса! "
Небеса взорвались. Сажерук кормит пламя с руки.
Расплывается мир. Превращая все четкое в кляксы.
Мегги смотрит на лист и не может прочесть не строки.

6.10.2015

Снова запахла керосом моя осень. Огня мало. Значит пора. Пора брать Светлую и пои-стаффы. И идти поджигать внутренний фитиль.

Я сижу в КФС на Большой Покровской. За окном рвёт и мечет. Я опутан тоннами шарфов и прочего трикотажа и шерсти. Уютно. Скоро подгребет Ветер. Сто лет не виделись.
Вечером к Васе. Попытаюсь выцепить Лину. У них там провода пообрывало ураганом.
Сытый. Тёплый. Довольный.

В смысле, Новгород.
Друзья, с пятницы по вечер воскресенья, я весь ваш!
Проездом за вещами. Поить кормить и держать за руку - приветствуется!

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра