Нараспашку открыты все окна и капли градом.
Развернулось, разверзлось, упало стеной. Июнь.
В Лосе ливни и грозы вторую неделю кряду. Магистрали свернулись в графитовую змею.
Ветер - сольная пыль, сквозняки стерегут в проемах. Океан, прежде Тихий, туристов прогнал с песка. Поднимать воротник, возвращаясь домой со съёмок. Среди улиц неспящих, кто станет тебя искать?
Поворот. Ключ в замок. Босиком, не включая света. Бросить зонт, щелкнуть чайник, и скинуть рюкзак с плеча.
Город к черту промок. Слезы времени - амулеты, что стекают в ладони творящих свое "сейчас".
Вязь на тонкой цепи... Ты же ведаешь силу знаков. Значит знаешь, что рунные песни творят с людьми?
Всех нас учат: " Терпи, ты же вырос, не вздумай плакать! ".
Все мы ждём, тех кто может прийти разрешив : " Сними, боль и стресс, обереги, часы, усталость, все вот это со старою кожей и прошлым днем."
Всем нам что то осталось и каждому здесь досталось. В чьем мы доме проснемся? На чьих мы руках заснем?
Бесконечная гонка, в попытке успеть раскрасить, дописать свой сюжет, показать новый мир другим.
Но в тебе плачет мальчик, оставленный в темном классе. И колеблется память, бегут по воде круги. Коридоры пустеют, и солнце садится в ветки. Под рукою альбом. Мальчик спит головою в стол...
Взрослый маленький мальчик, в помятой рубашке в клетку, пряди тёмные с белыми падают на листок...
...Над Москвою повисло не небо - сплошная рана.
Можно ль спрятать в межстрочье свои синяки, и смех?..
Много лиг между пальцами, сжатыми в разных странах, нашей чертвой почтой тепло не послать в письме.
Но для мысли есть миг без границ, где контроль и войны. Безотчетная связь на концах, где не ждут звонка.
"Я снимаю с тебя старый мир, засыпай спокойно. Тише, тише, не бойся, взгляни... это лишь закат."

4.06.2016

Кратко - Я лежу дома с обострением хронического тонзиллита и пью десять наименований лекарств, жру обезбол, чтоб не лезть на стену, не слышу на одно ухо и проебываю и работу и обучение.
Печально.

На вопрос что у меня происходит, я в последнее время отвечать не успеваю, так как засыпаю, только присев на кровать. Надо признать, что я продолжаю играть в Хауза, треская обезбол, напополам с антибиотиком и кофеином, чтоб не падать по дороге. Череда дождей и моё низкое давление. Все как всегда.
Повздорил недавно с Серегой (это наш управляющий на треке, бог, царь и хозяин практики). У чувака тоже нервы не стальные. Ещё и экзамен в ГАИ в тот день был. Его ребята сдавали. Очевидно хреново. Ибо он нервничал и плевал ядом. За то выяснил что практика эта самая бывает вне зависимости от погоды.
Теперь закинувшись колёсами еду сквозь дождь на площадку. Хрен ли. Надо уметь править на любой трассе.

Как души тяготеют к похожему.
Пишет  Джек-с-Фонарём:

Море Cпокойствия
— Если есть Стена Плача, то почему нет Стены Спокойствия? — спросила Алиса. — Приходить к ней помолчать и набраться сил.

— Потому что есть Море Спокойствия, — ответил Кот. Потому что спокойствие — это море, а не стены. (c)

Лекарь — темный, сухой, как дерево под лучами,

Говорит, что дорога — недруг любой печали.

Капилляры мостов, просторы, дома, бурьяны

Станут лучшим лекарством юным, безумным, рьяным.

Опрокинет, проветрит, вытрясет все словечки,

Будешь мигом, пылинкой в свете огней по встречке,

Глупой песней с заправки, фото на полароид...

Правда, сможет помочь на месяц — потом накроет.

А тем более вас — израненных, бестолковых,

Сколько зелья не порти — толку-то никакого.

Ни один порошок не лечит ни мглы, ни горя...

Если только в твоей дороге не будет моря.

Море — тёплый витраж зелёного, голубого,

Накрывает и принимает тебя любого.

Погляди на прилив, смотри, как песок влажнеет -

У тебя никогда не будет вещей важнее

Погрузи своё сердце — полностью, без остатка,

Дай парить по солёной дали аэростатом,

Пусть наполнится до краёв безмятежной синью,

Чтобы волны в любой пустыне давали силы.

Это древний закон — без айсбергов, без пробоин:

Полюбивший море уносит его с собою,

До последнего рифа, блика, кита и краба,

Заполняя себя по капельке, как корабль.

... Покупаю билет, шагаю к нему спросонья,

Не жалею ему ни слов, ни вина, ни соли,

И гляжу, как тоска мерцает на дне глубоком,

Становясь лишь мальком,

ракушкой

куриным богом.

URL записи

Сколько одиночества и детской искренней боли во взрослом человеке, человеке известном, выкладывающем в сеть свои разбитые коленки и ободранные локти.
Так ребёнок приходит к матери: "смотри, я упал, мне больно, подуй, вот." А если идти не к кому и ты давно не маленький, а серьёзный такой большой патлатый хрен... Вот и выходит: " смотрите, я тут к чертям покалечился, но жив здоров, до свадьбы заживет (до свадьбы то точно, больше сарказма), шрамы украшают " А сквозь это все равно читается "мне больно, мне нужно, чтоб подули, или посмотрели хотя бы".
Это и есть плата за талант? Одиночество.

"Понимаешь, ты кладешь на бак руку, а он тёплый и урчит. Живой. "
Чудо хлопает меня по плечу с почти сочувствием. До этого я ей рассказывал про бензин. Сама захотела со мной пройтись по Арбату мимо стаи припаркованных чопперов. Думал, не попал ли я в рай. Хотелось сесть там у ближайшего колеса и смотреть в небо, как слабоумному.
Я старею. Я не пошёл на салют. Я пошёл спать домой. Решил, что нах все эти толпы. Завтра (уже сегодня) рабочий день и снова площадка. Не выспался все равно, но стресса от толкания локтями меньше.

Коротко о знаках.
На воротах Парка Горького инсталляция из огромных морских чаек. А по запросу "тараканы в моей голове" находится это:

Как первый новый трек с мурдерского альбома Терренса называется? Угадайте.
"Рассвет"... Рассвет...

Обдолбался кетаролом. Кетарол берёт плохо. Впереди рабочий день. Перед глазами разноцветные круги. Даёшь Доктора Хауза в баре!

Сегодня у нас ходил грозовой фронт. Сверкало и пахло электричеством, но я не про то. Моё давление ниже плинтуса, в такую погоду грозит уложить бренную тушку там, где она стоит. Возникает вопрос: "как?". Как сесть за руль в таком состоянии? Как не поиграть в кегельбан, когда на своих двоих мотает из стороны в сторону?
Кажется пора искать рецепт на кофеин.