Труппа ищет цирковую студию для съёмок, я вспоминаю детство.
В детстве я болел цирком. Сильно. Непоправимо.
Не знаю, кто виноват в этой моей горячке. Может мать, которая лет в пять показала мне "Мистера Икс", может отец, подсунувший мне в шесть "Без семьи" и "Гуттаперчевого мальчика". Не смотря на трагичность концовок и драматичность сюжета оных, книги были зачитаны до дыр, цитировались и таскались с собой везде.
В восемь я перешёл в другую школу. Рядом с ней была цирковая студия. В неё ходил мой дворовый друг Витька, с которым мы обтирали штаны на всех стройках и воровали яблоки из чужих садов . Почти сообщник.
И одноклассница Ленка, которая даже в 11м не могла сидеть спокойно и ломала стулья посередине урока. Ей там было самое место для сброса энергии.
Я мечтал туда попасть. Как я мечтал. Там были настоящие трапеции, батут, гимнастические ленты и куча прочего реквизита. "Это же почти как на экране." Думалось мне. Кроме того, из этой студии малых забирали по разным несложным спектаклям, тренироваться и привыкать к сцене.
Я сказал маме. Тихо и с надеждой. Мама сказала, что я сошёл с ума, что я сломаю себе шею и отдала меня в карате. Денег на студию у восьмилетнего оборванца конечно не было. Я сжал зубы.
От злости, на первом же занятии, отмутузил какого-то пацана, без всяких там поклонов и каких либо законов единоборства. Бросил кимоно. И ушел.
Каждое моё утро два года подряд начиналось до света на темном школьном дворе. Я проходил всю полосу препятствий, расчитанную на военную подготовку. На руках пролетал над землёй перыпрыгивая со снаряда на снаряд высотой в два моих небольших тогда роста. Лез вверх по железной трубе, пока не касался пальцами последней перекладины. Прыгал в песок. Отжимался. Потом хватал рюкзак и сменку и шел на уроки. Со своего личного поля боя.
С Витьком в свободное время мы продолжали рвать штаны на стройках и воровать яблоки. А он рассказывал мне про трапеции, показывал связки. Я ненавидел его за то, что он так и не предложил меня привести, или хотя бы поговорить с руководителем. Может мать и сломалась бы. У меня тогда были мышцы акробата, растяжка гимнаста. Я верил. Но...
Потом был театр, сначала куклы, ширма, затем настоящие роли, незаметно я вырос и ушел в ролевики. Жизнь поменялась.
К слову сказать, я никогда не был в цирке. Никогда не хотел смотреть на зверей. Мне было с младенчества известно, что им там не всегда хорошо. И останавливало что то. Возможно, близость несбыточного.
Но глядя на выступления ДюСолей уже взрослым, хоть и сидя перед экраном, я почти плакал. Я бы отдал правую руку за возможность творить хотя бы фон такой мистерии. Да чо там... Любой мистерии. И потому я стал мастерить балы, игры, учить танцам. Сублимировал как мог.
Сейчас, глядя на Тимеофцев, я улыбаюсь. Печально, радостно, понимающе. Это счастье быть распятым и связанным. Подкинутым и скрученным. Моя задушенная детская мечта улыбается со дна зрачка взрослого лохматого дядьки.
Мике, как же тебе повезло, Маленький принц.

Труппа ищет цирковую студию для съёмок. Я вспоминаю детство...